АЗБУКА ЧУВСТВ
Бебик М. Под щитом равнодушия / Марина Бебик
// Здоровье школьника. – 2017. – № 8. – С. 72–74.
Защитная реакция, отсутствие переживаний. Это не базовое чувство, с которым человек рождается, а приобретённое состояние, которое формируется в процессе жизни. Может проявиться в ответ на сильные стрессовые переживания, с которыми человек не справляется.
Равнодушие – это сигнал: происходит что-то серьёзное. Значит, родителям нужно обязательно направить своё внимание на ребёнка, самим не быть равнодушными к его состоянию. Молчание, безучастность, кажущееся спокойствие не должны успокаивать вас: там, где покоя не предполагается, его и нет. Равнодушие не означает равновесия, скорее – наоборот.
Беспокоимся
На консультацию мама Елена приводит сына, 10-летнего Серёжу. Мальчик заходит, опустив глаза в пол, невнятно здоровается. За ним входит мама – и с порога начинает активно и энергично жаловаться:
— Видите, ничего он не хочет, на меня ему наплевать. Я его одна воспитываю, из сил выбиваюсь, а ему всё равно. Учителя жалуются: ничего ему не интересно. Что бы я ему ни говорила – полное равнодушие в ответ, никаких чувств! Правда, с друзьями он может целыми днями общаться, вот с ними он оживает, – с явной обидой в голосе добавляет мама. Сережа слушает маму с безучастным лицом, отвернувшись, уныло разглядывая кабинет. Спрашиваю про папу ребёнка, мама начинает в волнении перебирать пальцами рук:
— Отец, конечно, есть, но его и нет, я всё сама, всё воспитание на мне, иногда только в выходные забирает его, игрушку подарит, в кино сводит – что это за воспитание?! А развелись, когда Серёже три года было. Всю семью я тащила на себе, муж был безынициативный, как ребёнок, а зачем мне два ребёнка?
И вот мама оставляет сына наедине со мной. Его лицо по-прежнему выражает безучастность. На вопрос о чувствах, с которыми он пришёл сюда, ответил неохотно:
— Ничего не чувствую. Мать велела прийти, плакала, сказала, что могут из школы выгнать, вот я и пришёл. Но мне всё равно, что будет с оценками.
Это «мне всё равно» звучало много раз во время разговора, и движения, сопровождающие слова, были вялые. А ведь это сигнал психологической травмы ребёнка. Значит, ему приходится скрывать свои истинные чувства за маской равнодушия.
Обижаемся
Я спрашиваю про папу. Сергей начинает напрягаться: видно, что это болезненный вопрос. По папе он очень скучает, но маме этого показывать нельзя, так как она воспринимает это как предательство со стороны сына, а за обидой стоит страх, что ему лучше с отцом, чем с ней. Самое сильное наказание для него – когда мама запрещает встречаться с отцом. А так как она часто прибегает к этому, то у сына выработалась постоянная защитная реакция – маска равнодушия, через которую уже довольно сложно пробиться. На следующую встречу приглашаю Юрия – отца Серёжи. С сыном они похожи. Первые его слова:
— Что бы Вам Елена ни рассказала, я люблю своего сына и переживаю за него. Чувствую свою вину из-за развода: Серёжа очень переживал, плакал. Я целых полгода с ним не общался, трудно было с женой договориться. Потом понял, что не могу без общения с сыном, позвонил. Но Сергей изменился, он меньше мне радовался, меньше огорчался. Стал закрытым. С тех пор мне тоже к нему пробиться сложно.
Наводим мосты
Для Сергея было важно, что папа тоже пришёл на консультацию к психологу, показав тем самым, что ему не всё равно, что происходит с сыном. Тогда и мальчик согласился продолжить наше общение.
Мы работали год. Так как защитная реакция равнодушия была уже закреплённой в течение многих лет, начиная с развода родителей, то понадобилось довольно много времени, чтобы начало восстанавливаться доверие к взрослым, чтобы потихоньку Сергей стал осознавать и проявлять эмоции через движения, говорить о своих чувствах. Увы, родители решили разводиться, когда Серёже было 3 года. А это возраст, когда происходит осознание своей самостоятельности, гордости за свои автономные достижения. Потому-то самооценка у мальчика была низкой. Это связано ещё и с семейной темой – обесценивание в семье роли мужчины: у Елены несколько поколений женщин одни растили детей, без мужчин, мужья по разным причинам не участвовали в воспитании детей. У Юрия тоже не было модели семьи, где есть отец и мать, и оба важны. И потому в их с Еленой союзе был нарушен баланс ролевого взаимодействия. Проходя свою личную психотерапию, Елена, осознав эти модели, смогла начать разговаривать с Юрием по-другому, признавая его ценность как отца для Сергея.
Мама убрала из списка наказаний лишение встреч с отцом, это перестало быть объектом манипуляций, и мальчику уже не нужно было демонстрировать маску равнодушия, как раньше.
В ходе консультаций Сергей стал тоже выражать маме и папе накопленные чувства. Это было не всегда им приятно, но мальчику помогало восстанавливать доверие к родителям. Елена стала больше уделять внимание своей личной и профессиональной жизни, и у Сергея «вдруг» тоже стали появляться свои интересы: записался в секцию футбола, в астрономический кружок.
Подводим ИТОГИ
Равнодушие – маска, за которой скрываются истинные чувства. Необходимо работать, чтобы помочь понять и пережить то, что скрывается за ним.
Если не обращать внимания, отстранение от чувств может стать настолько сильным, что ребёнок потеряет контакт с самим собой и с миром.
